Художнику К.Ф. Богаевскому
Путник, кто бы ты ни был, присядь, отдыхая,
Над откосом, где ходит морской купорос.
Под тобой Феодосия — чаша пустая,
Сохранившая запах аттических лоз.
Над рыбачьим поселком, над скудным прибоем,
По колючкам оврагов ты будешь готов
Целый день пробродить, обессиленный зноем,
В жидкой охре ее невысоких холмов.
День сегодняшний здесь так похож на вчерашний:
Над пустеющим портом — соленая синь,
Черепицы лачуг, генуэзские башни,
Те же сети рыбачьи, и та же полынь.
По извилинам рва заблудилась корова,
Время гложет латинские буквы ворот,
И, как девушка, башня Климента VI-го
В хороводе подруг над холмами идет…
На закате мы вышли к стене Карантина,
Где оранжевый холм обнажен и высок,
Где звенит под ногой благородная глина,
И горячей полынью горчит ветерок.
Зоркой тростью слегка отогнув подорожник,
Отшвырнув черепицу и ржавую кость,
В тонких пальцах сломал светлоглазый художник
Скорлупу из Милета, сухую насквозь.
И, седого наследства хозяин счастливый,
Показал мне, кремнистый овраг обходя,
Золотую эмаль оттоманской поливы,
Генуэзский кирпич и обломок гвоздя.
Но не только монеты разбойничьей расы
Сохранила веков огненосная сушь —
Есть колодезь у стен караимской кенасы,
Весь осыпанный листьями розовых груш.
Здесь, покуда у двери привратник сердитый
Разбирал принесенные дочкой ключи,
Я смотрел, как ломались о дряхлые плиты
В виноградном намете косые лучи.
Старый вяз простирал над стеною объятья,
Розовеющий запад был свеж и высок,
И у девочки в желтом разодранном платье
Тихо полз по плечу золотистый жучок…
А потом мы спускались по алым ступеням
Лабиринтами улицы к порту, к огням,
И не мог надышаться я этим осенним
Острым уксусом славы с вином пополам.
Итальянская улица. Сад. И у входа
Громыханье оркестра. В ларьках виноград,
И в порту нескончаемый рев парохода,
Где у мола тяжелые волны гремят.
Ровно в полночь, качаясь на койке каютной,
Я увижу, вдыхая прохладу и мрак,
Как мигнет мне в окошко тревогой попутной
Над Двуякорной бухтой зеленый маяк.
И останется звездною ночью хранима
У ворот в Киммерию, страну забытья,
Внучка синей Эллады, соперница Рима,
Смуглоскулая Кафа, турчанка моя!